Производство говядины в России по итогам 2023 года составило примерно 1 млн 660 тысяч тонн. Такую цифру назвал гендиректор Национального союза производителей говядины, член Экспертного совета Национального аграрного агентства Роман Костюк. В прошлом году, по его словам, говядины выпустили немногим меньше – 1 млн 640 тысяч тонн. Казалось бы, рост есть, но можно ли его назвать значимым – ответ для многих очевиден. «Те незначительные увеличения объёмов производства говядины, которые зафиксированы Росстатом на уровне 7-8% – это скорее статистическая погрешность из-за обновления стада в молочных комплексах, чем производство мяса говядины специализированным образом», - поясняет Костюк.
Интересная ситуация: цены на говядину стабильно высокие, но заниматься мясным скотоводством бизнес не рвётся. Да, говядина априори будет дороже курицы и свинины из-за времени и затратности производства, но есть много других видов деятельности, отдачу от которых приходится ждать годами, и это почему-то не отпугивает инвесторов. Вопрос привлекательности бизнеса стал главной темой нашей беседы с главой НСПГ на выставке «AGROS-2024».
Костюк: Серьёзных крупных инвестпроектов в отрасли в 2023 году не зафиксировано, и производство говядины опиралось на базу 2022/21 годов. Соответственно, в 2024 году существенного роста тоже не будет, потому что в прошлом году не было инвестиций в развитие маточного поголовья, которое бы дало нам сырьевую базу с отсрочкой в год-два.
К сожалению, менталитет нашей экономики таков: если я могу заработать денег в течение трёх лет – хорошо, но пяти лет – это уже предел. Если же пять лет под сомнением, то я лучше не буду тратить деньги, потому что неизвестно, что будет с курсом доллара, с учётной ставкой, с ценами на горючее. Поэтому крупный бизнес не рискует вкладываться из-за непонимания правил игры через три-пять лет в нашей отрасли.
ROSNG: Производство говядины в России – это в основном крупный бизнес. Правилен ли такой подход?
Костюк: Нет. Как раз здесь и кроется ошибка. Весь мир давно уже пришёл к тому, что для того, чтобы говядина была доступна в магазине, то должна быть низкая себестоимость производства бычков для откорма. Это может обеспечить только маленький фермер, который не имеет большого количества наёмного труда, не имеет больших инвестиций и планов по доходности. Как только мы говорим о том, что есть продовольственная безопасность, куда включена говядина, тогда фактически нам и не надо развивать мясное скотоводство. В этом случае молочное животноводство построит ещё 60-70 молочных комплексов, бычки и выбракованные коровы увеличат объём производства говядины, и пельменей с котлетами у нас будет достаточно. А если мы говорим о специализированной говядине, то это совершенно другой бизнес, другие технологии. И здесь как раз нужны фермеры и нужна социальная экономическая политика регионов с существенными инвестициями. Ведь самая маленькая ферма в кластере стоит от 25 до 40 миллионов рублей под ключ. Много вы знаете фермеров, которые держат под подушкой эти деньги, чтобы проинвестировать на сегодняшних условиях? Нет, конечно. И поэтому получается, что как только мы говорим «продовольственная безопасность», в говядину инвестировать никто не будет. Если мы говорим «экономика» – это риски для крупных инвесторов, а если мы говорим, что это место для маленьких и, даже для ЛПХ, то где они возьмут длинные деньги? Все меры поддержки, которые сегодня есть в стране, не рассчитаны на малышей в таких объёмах. Пятьсот тысяч рублей, миллион, два, пять можно взять, но для мясного скотоводства это ничтожно мало. Отсюда у нас большие не хотят, а маленькие не могут.
- Мешает ли развитию мясного скотоводства в России тесное соседство с молочной отраслью?
- Это естественный процесс во всём мире. Конечно же, мир не ест говядину только от специализированного скота. Мясная кулинария настолько богата и разнообразна, что любая говядина находит своё место на прилавке. Здесь грустно другое. Когда мы говорим о производстве говядины, мы должны понять, что за цель мы преследуем. Если мы говорим об обеспечении мясом говядины населения, то тогда рост молочного животноводства начинает постепенно сокращать проблему, а чего нет, то довезём из Бразилии и Беларуси. Если же мы говорим о том, что мясное скотоводство может дать резкий старт экономике депрессивных регионов, вовлечению 40 миллионов гектар земли в оборот, росту малого предпринимательства, то тогда это другая цель. Мы используем мясное скотоводство для того, чтобы у регионов появились нормальные налоговые отчисления в муниципалитет для улучшения доходности людей в деревнях. Поэтому сегодня неверно поставленная цель ставит крест на масштабном развитии этой отрасли.
