главное сегодня:
Национальное аграрное агентство продолжает подводить «Итоги года» с руководителями отраслевых объединений АПК – членами Экспертного совета. В конце декабря нашим гостем стал исполнительный директор Союза участников рынка картофеля и овощей Алексей Красильников. В интервью нашим журналистам он рассказал, почему прогнозы Минсельхоза по картофелю требуют пересмотра, сколько импортной картошки нужно россиянам и что думают в отрасли про ГМО.
ROSNG: Прогноз урожая картофеля по 2022 году от Минсельхоза – 17-18 млн тонн, что близко к уровню прошлого года. Прогнозы Союза совпадают с официальными?
Красильников: Нет, не совпадают. Я считаю, что Минсельхоз немного поторопился. Те объемы, которые называются, включают две категории – это производство в ЛПХ и в товарном секторе (сельхозпредприятия, фермерские хозяйства и ИП). На текущий момент товарный сектор накопал около 7 млн 300 тысяч тонн. Этот показатель на 200 тысяч тонн превысил аккуратные прогнозы Минсельхоза, которые были оправданы с точки зрения увеличения площадей под картофель на 30 тысяч гектаров. Даже если брать среднюю урожайность в товарном секторе 25 тонн с гектара, валовый прирост мог бы достигнуть 7,5 млн тонн. Несмотря на то, что у нас была поздняя посадка, погода позволяла надеяться на очень хороший урожай. В тоже время, в регионах ситуация складывалась по-разному, но особенно нас подкосили погодные условия во время уборки, т.е. в сентябре и октябре. Ряд регионов, в том числе, ресурсные – Липецк, Тула – они не добрали свои ожидания. Это все повлияло и на сроки уборки и на объем убранного урожая. Часть площадей, к сожалению, ушли под снег. В частности, в Липецкой области было убрано 78%, в Рязанской – 73%. Вместе с тем, ряд областей показал достаточно высокую урожайность. Наш лидер Брянск, который в товарном секторе накопал почти 1 млн 100 тысяч тонн картофеля, достиг рекордной урожайности за всю историю региона – 36 тонн с гектара. Это на 51 центнер выше уровня прошлого года.
Теперь, почему мы считаем, что цифра 17-18 млн тонн достаточно завышена. В секторе ЛПХ идет стремительное уменьшение площадей и, соответственно, валового производства. Если раньше в год в среднем по огородам уходило около полумиллиона тонн, то в последние годы мы отмечаем стремительное снижение по 1 млн тонн и выше ежегодно. Расчётно-валовая урожайность в ЛПХ составляет около 7,5 млн тонн. Прибавляем сюда товарный сектор 7 млн 300 и получаем 14-15 млн тонн, а не 17-18 млн. Эти показатели должны заставить Минсельхоз задуматься. Возможно, они примут какие-то изменения в Доктрину продовольственной безопасности – это раз. Второе, начиная с этого года, появилась возможность у государства субсидировать производство картофеля и овощей открытого грунта в личных подсобных хозяйствах на определенных условиях. Частники должны зарегистрироваться как самозанятые и по итогам сезона представить заявки на получение субсидий на основании документов, подтверждающих затраты на приобретение семенного материала, СЗР и др.
- Алексей Петрович, по основным овощам и картофелю какова средняя рентабельность по стране?
- По картофелю мы видим, что самая низкая рентабельность была в 2016 году – на уровне 6%, а так она «крутилась» вокруг 20-27%. По итогам прошлого года, рентабельность по картофелю в среднем по России, которая считается по предприятиям, получающим субсидии, составляет порядка 48%. По овощам отрытого грунта – на уровне 39%.
- В этом году рентабельность будет больше/меньше, чем в прошлом?
- С учетом текущих событий мы отмечаем рост стоимости и удобрений, и ГСМ, и очень увеличились затраты по логистике на семенной материал, СЗР, которые поступают из-за рубежа. Мы столкнулись со многими проблемами по страхованию, отказом некоторых логистических компаний направлять или сопровождать грузы в направлении России. Эта картинка сохраняется. В прошлом году цены картофелеводов и овощеводов достаточно радовали. В этом году мы видим, что по различным культурам цены ниже прошлогоднего уровня на 15-20%. Понятно, что сейчас уже пошли затраты на хранение картофеля и овощей и цены у сельхозпроизводителей, однозначно, будут расти. В любом случае мы считаем, что какого-то дальнейшего снижения не будет, а в отношении роста не хотелось бы комментировать, потому что мы, как и другие Союзы, имеем предупреждение от Федеральной антимонопольной службы не выносить в открытое пространство наши ожидания и прогнозы. Но можем сказать про импорт: он есть, но называть его каким-то критическим или что мы импортозависимы по товарному картофелю – это неправильно. Средний годовой импорт в последние годы держится на уровне 450-600 тысяч тонн. В первую очередь мы говорим о Египте, Азербайджане и ряде других стран. Для еды с учетом текущего населения России и здорового потребления из расчета 60 кг на человека нам требуется примерно 12 млн тонн в год. Мы видим, что зависимость от импортных поставок на уровне 3%. На фоне сложных погодных условий в Европе этим летом мы предполагаем, что по весне будущего года большая часть египетского картофеля пойдет на европейские рынки и его влияние на наш рынок будет несколько снижено.
- Получается, что тогда у нас уменьшатся объемы импорта и цены взлетят?
- Не факт. Этот египетский картофель он по умолчанию недешевый. Вы представляете, сколько по логистике нужно протащить этот картофель?!
- А поближе ниоткуда не могло найтись? Из Беларуси, например…
- Из Беларуси объемы идут, но у нас в последние годы равнозначные показатели. Т.е. практически столько же, сколько Беларусь поставляет нам, не менее 150 тысяч тонн мы направляем им, прежде всего, на переработку. Ну, а египетский ранний картофель, он зачастую наоборот провоцирует определенный рост цен на отечественную продукцию. Т.е. он заходит дорогой и к нему начинают подстраиваться наши сельхозпроизводители. Это не всегда прямая параллель, но такие моменты отмечаются.
- А велика ли разница в маржинальности между регионами и федеральными округами по овощам и картофелю?
- Вы знаете, это абсолютно непредсказуемо. Есть какие-то регионы с дешевой рабочей силой, а если брать тот же Урал или Сибирь, то там достаточно высокие логистические затраты, чтобы доставить туда удобрения и семена. Понятно, что картофелеводам интересно работать вблизи каких-то мегаполисов. Имея устойчивую связь с торговыми сетями у них интереснее получается сбывать свою продукцию. Но, смотрите, по логистике у нас есть такие интересные потоки, допустим, чувашский картофель может прийти в логистические распределительные центры в Московский регион и потом уже упакованным идти обратно в Чувашию. Или, допустим, на московском рынке может быть и тюменский картофель, и брянский, и с южных регионов. Т.е. здесь все зависит от уровня взаимодействия с сетями и возможностями товаропроизводителей подготовить продукцию, соответствующую требованиям торговых сетей (упакованную, мытую и т.д.). Поэтому рентабельность в одном и том же регионе может быть совершенно разной для разного вида категорий хозяйств.
- Продолжим разговор про семена. Сейчас только ленивый не говорит про семена зарубежной селекции и нашу зависимость от них. Насколько реально российская наука может что-то предложить рынку?
- Есть определенная зависимость и не по всем культурам. Приведу пример. У нас часть семян нашей отечественной селекции, так называемые маточники, размещены за рубежом. Условно говоря, в особых условиях климата, технологий и т.д. Я имею в виду Францию, Испанию, Италию и др. Вот эти семена, когда они созревают, их отправляют в мешках в Голландию, где находятся фабрики, которые все это очищают, обрабатывают, калибруют и упаковывают. Потом эти семена отечественной селекции завозятся в Россию. И здесь, конечно, возникают риски, что мы можем за один год остаться без своих гибридов. Просто есть вот такие особенности, но это не носит какой-то глобальный характер. Часть вопросов мы решаем за счет семян, непосредственно выращиваемых на российской территории. Сейчас подготовлена отдельная подпрограмма по овощным культурам. Надеемся, что проект будет принят и также поэтапно реализовываться, как подпрограмма по селекции картофеля. В рамках этих подпрограмм достаточно серьезная финансовая поддержка. По картофелю уже выведены и зарегистрированы в Госреесте 29 новых сортов нашей отечественной селекции. Сейчас идет их размножение. В этом году на уровне элиты произведено 8 тысяч тонн, есть дальнейшие планы по наращиванию количества этих семян. К сожалению, по информации наших партнеров, не все 29 сортов отвечают потребностям и качеству, которые хотелось бы. Но по 5 сортам, как минимум, уже активно идут проработки. Мы устраиваем демонстрационные площадки во многих регионах, чтобы фермер смог увидеть всю эту новую отечественную селекцию и принять решение по приобретению семян. Тем более, что есть еще такая мера господдержки, как компенсация 70% затрат на приобретение данных сортов. Это конечно может быть существенным стимулом для продвижения новой отечественной селекции.
- Мы не можем обойти вниманием картофель-фри. Сначала говорили, что мало посадили и поэтому ресторанам не хватило. Мы с Вами общались не один раз и выясняли в чем дело. Ещё нидерландские собственники крупнейшего завода по выпуску фри вышли из бизнеса «ЛВМ Рус», а канадская компания McCain передумала строить завод в Тульской области. В тоже время российский «Мартин», наоборот, решил организовать производство. Хватит ли нашему рынку сырья для производства фри?
- Картофель-фри как сажали, так и будут сажать в достаточном количестве. Конечно, жалко, что голландские инвесторы вышли из совместного проекта по «Белой Даче», потому что у них были достаточно амбициозные планы: удвоить и утроить производственные мощности. Эти планы остаются в силе, но может быть не в таких масштабах. Сейчас изучается логистика по приобретению оборудования по другим каналам, и мы полагаем, что совместными усилиями Минсельхоза, региона и Минпромторга часть задумок будет реализована. Соответственно, площади под эти сорта однозначно будут нарастать. Мы знаем о том, что есть желания и проекты по картофелю-фри у других инвесторов. Поэтому говорить о том, что у нас дефицит готового картофеля-фри или сырья для его производства, я считаю, не совсем корректно. Это направление интересно, достаточно рентабельно и мало того, что расширяется внутренний рынок, есть уже реализованные проекты по экспорту картофеля-фри в страны бывшего СССР, есть пожелания направлять его и в другие регионы мира.
- Другая чувствительная тема – это ГМО. Насколько много в мире генно-модифицированных овощей и картофеля. Не кажется ли Вам, что это «агрореволюция», и если её упустим, то можем оказаться позади с развитием отрасли?
- Я считаю, что этот вопрос больше политизирован. Напомню, что у нас ГМО в России запрещено, в Европе – тоже. Слухи ходят, что у нас ГМО-картофель, но ему неоткуда к нам попасть. Конечно, отдельные технологии, которые реализуются в процессе выведения новых сортов в мире нам можно использовать и обкатывать при получении новой селекции. Но все это надо делать аккуратно и в тоже время, не отступая от современных научных технологий. Я имею в виду ГМО-редактирование и другие методы.
